Главкон43, сын Аристона, пробовал выступать оратором в Народном собрании, желая стать во главе государства44, хотя ему еще не было двадцати лет45. Его стаскивали с ораторской кафедры и осмеивали, но никто из родных и друзей не мог удержать его; только Сократу, который любил его по дружбе его с Хармидом46, Главконовым сыном, и Платоном удалось его отговорить.
Встретившись с ним однажды, Сократ остановил его и, чтоб он захотел слушать, обратился к нему сначала с такими словами: Главкон, ты задумал у нас стать во главе государства?
Да, Сократ, отвечал Главкон.
Клянусь Зевсом, сказал Сократ, хорошее это дело, лучше всякого другого на свете: если этого тебе удастся достигнуть, ясно, что у тебя будет возможность иметь лично для себя все, чего тебе ни захочется, ты будешь в состоянии помогать друзьям, произведешь улучшение в отцовском хозяйстве, возвеличишь отечество, будешь знаменитым сперва у нас в городе, потом в Элладе, а может быть, как Фемистокл, и у варваров47, и вообще, где бы ты ни был, взоры всех будут обращены на тебя.
Слыша такие слова, Главкон чувствовал себя великим человеком, и ему было приятно оставаться с Сократом.
После этого Сократ сказал: Так, если ты хочешь, чтоб тебя уважали, Главкон, то, очевидно, ты должен приносить пользу государству.
Конечно, согласился Главкон.
Так, не скрывай, ради богов, продолжал Сократ, скажи нам, с чего ты начнешь свое служение государству.
Главкон замолчал, как будто только теперь стал обдумывать, с чего ему начать.
Сократ продолжал: Если бы ты хотел произвести улучшения в хозяйстве какого-нибудь друга своего, не правда ли, ты старался бы обогащать его? Не будешь ли ты точно так же стараться обогатить и государство?
Конечно, отвечал Главкон.
А богаче будет государство тогда, когда у него будет больше доходов?
Надо думать, что так, отвечал Главкон.
Скажи мне, продолжал Сократ, из каких источников государство получает теперь доходы и на какую приблизительно сумму48. Наверное, ты обдумал этот вопрос, чтобы увеличить доходность источников малодоходных и прибавить новые источники дохода, теперь не эксплуатируемые.
Нет, клянусь Зевсом, отвечал Главкон, этого вопроса я еще не обдумал.
Ну, если этот вопрос ты упустил из виду, продолжал Сократ, скажи нам, по крайней мере, о расходах государственных49: наверное, ты думаешь лишние из них отменить.
Нет, клянусь Зевсом, отвечал Главкон, и на это у меня еще не было времени.
В таком случае, продолжал Сократ, мы отложим на время вопрос об обогащении государства: не зная расходов и доходов, как же можно заботиться об его обогащении?
Нет, Сократ, отвечал Главкон, есть возможность обогащать государство и на счет неприятелей.
Совершенно верно, клянусь Зевсом, отвечал Сократ,– если быть сильнее их; а если слабее, можно потерять и то, что есть.
Правда твоя, сказал Главкон.
Значит, продолжал Сократ, кто будет обдумывать вопрос, с кем воевать, должен знать силу своего государства и силу противников: если государство сильнее противников, он посоветует предпринять войну; если слабее их, будет рекомендовать осторожность.
Правильно, сказал Главкон.
Так вот, сказал Сократ, сперва скажи нам, как велики силы нашего государства, сухопутные и морские50, а потом, как велики силы у противников.
Нет, клянусь Зевсом, отвечал Главкон, я не могу сказать этого так, на память.
Ну, если это у тебя написано, принеси, сказал Сократ: мне было бы очень интересно послушать это.
Нет, клянусь Зевсом, отвечал Главкон, еще и не написано.
Значит, сказал Сократ, и о войне подавать советы, по крайней мере на первое время, мы погодим: может быть, именно ввиду обширности этого предмета ты еще не успел заняться его исследованием, потому что только еще начинаешь свою государственную деятельность. Но вопросом об охране страны, я уверен, ты уже интересовался и знаешь, сколько сторожевых постов расположено на надлежащих местах и сколько нет, сколько гарнизона достаточно и сколько нет; посты, расположенные на надлежащих местах, ты посоветуешь усиливать, а лишние снимать.
Нет, клянусь Зевсом, отвечал Главкон, все их снять, потому что сторожевое дело поставлено так, что у нас хлеб с полей воруют51.
А если снять сторожевые посты, возразил Сократ, не думаешь ты, что всякому будет дана возможность даже открыто тащить его? Однако, прибавил он, сам ты лично ходил и расследовал это, или как иначе узнал, что сторожевое дело поставлено плохо?
Предполагаю так, отвечал Главкон.
Значит, и об этом, сказал Сократ, будем подавать советы тогда, когда уже не предполагать будем, а знать?
Так, пожалуй, лучше, отвечал Главкон.
А уж в серебряные рудники52, продолжал Сократ, знаю, ты не ходил, так что не можешь сказать, почему теперь дохода оттуда поступает меньше, чем прежде.
Да, конечно, не ходил, отвечал Главкон.
Да, действительно, клянусь Зевсом, сказал Сократ, место это, говорят, нездоровое; поэтому, когда придется подавать совет по поводу рудников, этого оправдания тебе будет достаточно.
Да ты смеешься надо мной! сказал Главкон.
Но уже вот чего, продолжал Сократ, я уверен, ты не оставил без внимания, а, наверное, рассчитал, на сколько времени хватит здешнего хлеба53, чтобы прокормить население, и сколько хлеба нужно добавить в год; этот вопрос ты должен был обсудить, чтобы когда-нибудь не случилась с тобою такая неожиданность, что население останется без хлеба, но чтобы с полным знанием дела ты мог своим советом о такой насущной потребности приходить на помощь государству и спасать его.
Да ведь это – громадное дело, сказал Главкон, если придется думать и о подобных вещах!
Однако, сказал Сократ, и свое хозяйство вести хорошо никогда не возможно, если не знать всех хозяйственных нужд и не заботиться об удовлетворении их всех. Но, так как государство состоит с лишком из десяти тысяч домов54 и трудно заботиться сразу о стольких хозяйствах, отчего ты не попробовал сперва улучшить одно – хозяйство своего дяди55? А оно нуждается в улучшении. Если сможешь его улучшить, тогда возьмешься и за несколько; а раз ты не можешь быть полезным одному хозяйству, какая могла быть бы от тебя польза многим? Если кто не в силах нести один талант56, раз
ве не ясно, что ему нечего и браться нести несколько?
Да, от меня была бы польза дядину хозяйству, если бы он хотел меня слушаться, сказал Главкон.
Так, ты дядю не можешь уговорить, сказал Сократ, и думаешь, что сможешь заставить слушаться тебя всех афинян, да еще вместе с дядей! Берегись, Главкон, как бы, желая прославиться, не прийти тебе к противоположному результату! Разве ты не видишь, как опасно говорить или делать, чего не знаешь? Подумай обо всех известных тебе лицах такого сорта, которые, как всякому видно, говорят и делают, чего не знают: как, по-твоему, за это похвалы они заслуживают или порицания, уважения или презрения? Подумай также и о тех, которые знают, что говорят и что делают, и, я убежден, т
ы найдешь, что во всех специальностях люди, пользующиеся славой и уважением, принадлежат к числу самых сведущих, а люди с другой репутацией и презираемые – к числу самых невежественных. Так, если хочешь пользоваться славой и уважением у нас в городе, старайся добиться как можно лучшего знания в избранной тобою сфере деятельности: если в этом отношении ты станешь выше всех и тогда возьмешься за государственную деятельность, то мне не покажется удивительным, что ты очень легко достигнешь цели своих желаний.
|
